Стратег. школы древ. мира и современного бизнеса

[Control logic]

В комментариях к введению стратагем приводятся предостережения относительно применения стратагемы по злому умыслу. "Грабить во время пожара" представленная на русский язык в качестве пятой стратагемы, как видим из самих пояснений к нему, не совсем удачная трактовка китайской системы понятий. Сылающих по различным источникам к пятому столетию до нашей эры.

 

А там приводится следующая история:

"Во время путешествия на Запад из Танской империи в поисках рукописей Будды монах Трипитака и его спутник, Царь обезьян, пришли к некоему монастырю, в коем имелось более 70 залов и более 200 монахов, и попросились переночевать." -- говорится в стихе "Солнечно-прекрасное одеяние". То есть одновременно в каком то из залов, могло быть меньше 3 человек. Сюань-цзан, а именно так звали царя обезъян, на самом деле был спутником монаха Трипитака. Царем обеззън монах обозвал видимо ввиду того, что тот имел возможность находить общий язык с представителями не только этого класса животных, в повествовании об остальных мотивах, побудивших монаха назвать его царем умалчиваются.

 

В шихуа впервые появляется и мифологический помощник Сюань-цзана -- царь обезъян, который сразу же занимает ведущее место в повествовании. «Шихуа о том, как Трипитака Великой Тан добыл священные книги» является самым ранним произведением, которое дает достаточное представление об этом процессе обработки сюжета в простонародной литературе. В шихуа с первых же страниц повествования мы попадаем за Трипитакой в мир стран и мест, имеющих практически мало отношения к историческому пути Сюань-цзана.

 

"Во время изысканной чайной церемонии настоятель монастыря спросил у Трипитаки, нет ли у него с собой какого-либо сокровища, чтобы на него подивиться. Царь обезьян напомнил Трипитаке об одном одеянии, бывшем среди их поклажи. Монахи рассмеялись на эти слова, так как они обладали сотнями одеяний из тончайшего шелка с прекраснейшей вышивкой.

Настоятель показал эти одеяния гостям. Но на Царя обезьян они не произвели особенного впечатления, и он пожелал все же показать монахам принесенное одеяние. Пока он вынимал одеяние, завернутое в два слоя промасленной бумаги, сквозь нее пробивались сверкающие лучи. Когда же Царь обезьян взмахнул одеянием, комнату наполнили алый свет и чудесный аромат.

О, что за потрясающе прекрасное одеяние! - подумал настоятель и тут к нему пришли дурные мысли." -- читаем далее, "Трипитака" на языке пали -- каноническое сочинение хинаяны; в каноне приводятся описания позиций оппонентов буддизма, изложение учений шести великих учителей шаманской эпохи, предшествующей формированию буддизма, рассказы о прежних рождениях Будды "Джатаки", изречения, приписываемые Будде "Джаммапада" и др. Самые древние тексты сутр высшей мудрости праджняпарамита известны по палийскому канону.

 

Праджняпарамита -- жанр буддийских сутр, появление которого называют вторым после проповеди Будды поворотом колеса учения дхарма чакра правартана. Структура сутры многомерна, она содержит элементы невербальной информации, которая может быть воспринята не при прочтении, а при переживании сутры, поэтому говорят не о понимании, а об овладении сутрами этого жанра.

 

"Он склонился перед Трипитакой и, рыдая, сказал, что слаб глазами и не может как следует разглядеть одеяние и потому хотел бы взять его на ночь в свою келью. Ему дали одеяние. Ночью он держал совет со своими монахами, как бы им присвоить это одеяние. И вот один молодой монах по имени Великая Стратагема предложил подпалить зал Цзэн и сжечь спящих там гостей." -- здесь понятно, монах предложил своим прислужникам стратагему завладеть чужим ножом. прочесть каноническое сочинение хинаяны.

 

"Монахи быстро стали обкладывать зал Цзэн хворостом. Но Царь обезьян вовсе не спал, а с полузакрытыми глазами выполнял дыхательные упражнения. Вдруг он услышал за стеной какую-то беготню и шелест хвороста на ветру. В гневе он поднялся, чтобы не будить спящего Трипитаку, превратился в пчелу, вылетел наружу и увидел вокруг связки хвороста. Тут он решил, что монахи попадут в вырытую ими же яму." -- ведь Трипитака обладал одеянием, пред которым склонялись цари, а связкой хвороста была одежда монах. Из хлопка как вариант, в китае его давно прядут.

 

"Быстро полетел он, все время оглядываясь назад, к Южным вратам небес и попросил у ясноглазого царя небес Дэвараджи покрывало, защищающее от огня. С покрывалом он прилетел верхом на облаке на крышу зала Цзэн и прикрыл им Трипитаку, дабы тот оставался в безопасности. Затем он пронаблюдал с конька крыши, как монахи подожгли хворост. Произнеся заклинание, он глубоко вздохнул — и тут поднялся сильный ветер, раздувший огонь так, что пламя охватило весь монастырь. Остался нетронутым только зал Цзэн со спящим Трипитакой."

 

Дэвараджи создают мыслеформу, то есть вышеупомянутого строительного элементала, назначенного исключительно для построения наиболее подходящего физического тела, которое только может быть устроено для данного человека, каждая частица которой принадлежит к одеянию того или иного из семи планетарных логосов, в то же время находясь под преобладающим влиянием дэвараджи, управляющего её подпланом косвенно, и должны быть построены наши астральные тела. Типтитах таки уговорил показать других монах те самые одежды из шелка.

 

"Теперь монахи прокляли тот час, когда покусились на своих гостей.

Проснулись все звери и демоны в окрестных горах. Пробудился и горный дракон, что жил в пещере Черного ветра, в двадцати милях от монастыря.Чтобы помочь монахам, он подлетел туда на облаке и увидел, что залы перед ним и за ним пусты, а в коридорах с обеих сторон пылает огонь. Он вбежал в зал и заметил в комнате настоятеля сверток в голубой обертке, из которого выходили многоцветные лучи. Развернув сверток, дракон обнаружил в нем драгоценное одеяние, редкостное буддийское сокровище. Забыв все свои добрые намерения, он схватил одеяние, совершив тем самым грабеж во время пожара, и тут же улетел на черном облаке в свою пещеру вместе с ворованным добром..."

 

Пробудившимся драконом были дурные намерения гостей, а драгоценным одеянием, редкостное буддийское сокровище, очевидно парадная форма из шелка монах. Что после представления упрятали в пещеру Черного ветра. А чего монах, все четко, никакого пожара, выспался сыт и доволен, таки отправился дальше с царем Сукун по своей дороге.